Форум удалён

Скрытый текст

FAQ по YURI и Shoujo Ai

Что такое Yuri?
Yuri переводится с японского как лилия. Цветок стал символом любви между двумя женщинами, и часто используется в манге и аниме для намёка на связь (наряду с обычными вишневыми и розовыми лепестками, которые символизируют романтические отношения).

Что такое Shoujo Ai?
Yuri обычно подразумевает более сексуальную связь между взрослыми, в то время как Shoujo Ai (любовь девочки) обозначает любовь от романтической до сексуальной между девочками-подростками.

В отличие от Yaoi, который является аббревиатурой, Yuri - фактическое слово, а также имя девочки из сериала Dirty Pair.

Есть ли ещё какие-либо термины?
Также японскими фанатами используются такие обозначения, как "rezu" (лесби), "bian" (от "lesbian"), "Girl's Love", "Natalie", "esu" или "S" (сокращения от "сёстры")

Так юри - это про лесбиянок?
Не только. Это ещё и про девушек-бисексуалок.

В yaoi есть деление на seme X uke (активный - пассивный), а в юри?
Ну тогда вы знаете, что в yaoi первым пишется имя активного персонажа, а вторым - пассивного. В юри редко встречается такое чёткое разделение, несмотря на то, что одна девушка из пары может одеваться исключительно в мужскую одежду, говорить о себе в мужском роде и носить короткую стрижку, а вторая - быть воплощением женственности.

Активная девушка обозначается как tachi (яп. стоящая), а пассивная как neko (яп. кошка). Иногда в обозначении юрийной пары в фанфиках первым пишется имя не самого активного, а главного персонажа.

Вы хотите сказать, что в детских мультиках есть сцены лесбийского секса?!
В аниме, предназначенном для детей - ни-ког-да. Девочка будет вздыхать по однокласснице или по старшей подруге, но на постельные сцены в детском аниме не рассчитывайте.

Какая самая известная юрийная пара?
Пожалуй, это Харука и Мичиру из популярного сериала Сейлор Мун. Они очень разные, но чудесно дополняют друг друга. Харука выглядит как девчонка-сорванец, носит короткую стрижку и практически всегда одевается в мужскую одежду. Мичиру же напротив - очень изящная молодая леди, прекрасный музыкант и художник. Со стороны кажется, что Харука главная в этой паре, но определённо - Мичиру держит её под своим каблучком.

В этом сериале также примечательна группа Sailor Star Fighter, переодевающихся мальчиками.

Какие есть типы yuri-девушек?
Чуть-чуть юри:
девушка из манги-аниме ни в каких подобных отношениях замечена не была, но является постоянным героем юрийных фанфиков и фанарта. Часто это происходит, если она похожа на один из нижеприведённых типов.
Мальчик?:
все девушки влюбляются в незнакомого юношу. И - о ужас! - он оказывается переодетой девушкой! Но может кому-то всё равно, какого он пола? Эта ситуация часто встречается в сёдзё-манге и аниме, в основном как юмористический момент.
Мы - команда!:
если команда состоит из одних девушек, то готовьтесь к тому, что между кем-то из них есть любовные отношения.
Юри на время:
у девочки проблемы с парнями, и в этот момент она не прочь обратить внимание на свою подругу. Пройдёт время, и они расстанутся, чтобы завязать отношения с мужчинами..
Случайная:
просто они оказались соседками по комнате, просто … так получилось.
Подружка:
вздыхает по однокласснице и никак не решается сказать ей о своих чувствах. Как правило, её прерывают в самый ответственный момент. Ходит за обьектом своей любви, как хвостик и зачастую выручает её в самых неприятных ситуациях.
Грубая девочка:
обычно она прямолинейна и умна. Зачастую имеет такие неженские качества, по мнению японцев, как невоспитанность, высокий рост или плоскую грудь. Или наоборот, она может быть очень красивой, но склонной к насилию и грубости.
Родственница:
любовь к сводной сестре или к приёмной матери не всегда бывает чисто платонической.
Фанатка:
истеричная девочка, преследующая девушку-кумира. Очень комичная ситуация! Или опасная?
Ученица:
вполне распространённая ситуация - девушка обожает свою учительницу. Любовь ли это? Она не знает, но готова ради неё на всё!
Девушка-воин:
сильная и мужественная женщина-рыцарь встречает хрупкую девушку. И всё будет хорошо.
Глупая извращённая девочка:
этот образ часто используется в манге для мальчиков c элементами yuri.

Источник: manga.ru

А вот если бы вы были юри, какую роль играли б вы, а может играете сейчас?))

Джей пишет:

цитата:

А вот если бы вы были юри, какую роль играли б вы, а может играете сейчас?))

А я наверное "Мальчик "

Кст существуют юрийные рассказы на анимэ, а бывают на оригинальные истории. Вот например (рейтинг NC-17, означает что чтение рекомендуется лицам после 17):

Скрытый текст

Признание
Автор : LaLoba

Пара : (Оригинальные истории)
Рейтинг : NC-17
Жанр : Romance
Размер : min

Описание :
Рассказ о двух девушках, одной из которых было очень трудно признаться в любви второй. Но терпенье и труд все перетрут))))

Примечание :
Лучший фемслэш ориджинал на конкурсе «Русский Фемслэш 2008&кaquo; Лучшая NC-17 сцена на конкурсе «Русский Фемслэш 2008&кaquo;

Дисклаймер :
-

Огромный зал, наполненный народом. Все орут, толкаются, пьют что-то из пластиковых стаканчиков, пытаются хлопать. На сцене — никого, только инструменты. Играет музыка, просто бьет по ушам. Группа, которая должна была выступать, опаздывает на пять... десять... пятнадцать минут. Время от времени фанаты у сцены начинают свистеть, кричать имена солистов, аплодировать, чтобы напомнить о себе. Но, похоже, их никто не слышит. Обычное дело — задерживать концерт минимум на полчаса. Я стою неподалеку от сцены. Вокруг меня постоянное движение, мне приходится делать усилие, чтобы удержаться на ногах. На самом деле все происходящее вокруг меня не очень волнует. Более того, я не очень-то обращаю внимание на сцену, хотя взгляд мой устремлен туда весьма пристально (если смотреть со стороны), и может показаться, что преданная фанатка нетерпеливо ждет своих кумиров. Это не так. Вернее, это не совсем так.

Я жду. Но не выхода музыкантов и не начала концерта. За моей спиной бар, в котором полно народу. Знаете, есть такая точка между лопаток, некий сенсор, очень чувствительное место... так вот, я спиной чувствую этот взгляд. Я знаю, что у бара, на высоком стуле сидит тот, кто прожигает взглядом мою спину. Наверно, ждет, что я обернусь. Я вижу прищуренные от табачного дыма глаза, легкую улыбку в уголке узких губ, коричневую сигарету в тонких пальцах. Мне не надо оборачиваться, чтобы это увидеть. Я чувствую (или мне кажется, что чувствую) досаду, с которой ты смотришь на меня, ведь ты очень хочешь, что бы я обернулась. Но я жду. Жду, что ты подойдешь ко мне первая.

Я закрываю глаза и вспоминаю, как мы познакомились. Был промозглый февральский вечер, когда я со своими друзьями зашла в джаз-кафе где-то в районе Чистых прудов. Мы замерзли, как собаки, и мечтали о тепле и горячем чае. Ну, или о глинтвейне. На наше счастье, в забитом до отказа зале кафе нашелся-таки свободный столик. Разместились за столом, глотнули горячего питья, к нам стали возвращаться звуки, запахи, цвета... кафе оказалось очень уютным. И еще там была сцена и живая музыка. Поверх чашки с ароматным глинтвейном я взглянула на сцену. Мельком так, равнодушно, джаз никогда меня не привлекал.

Там был стандартный, наверное, набор инструментов, если можно так сказать. Пианино, контрабас, гитара, саксофон, ударные. Микрофон для солиста, застывший вопросительным знаком. Солиста не было. Но музыканты играли так, будто для них не было этого кафе, февральского дождя за стеной, грязи и слякоти на многолюдных к вечеру улицах. Ничего, кроме их музыки и их инструментов. Они были будто вне той реальности, в которой были все посетители кафе. Как инопланетяне или рыбы за стеклом в аквариуме — живут себе в замкнутом своем мирке, и ни до кого им дела нет. «Что с тобой? Мы тебя теряем!»-шутливо толкнула меня под локоть подруга, сидевшая слева. «Не трогай ее, видишь, как она смотрит на пианистку!» — парировала другая, которая сидела справа. На пианистку? — дошло вдруг до меня. Я несколько раз сморгнула. За пианино сидела высокая девушка в длинном пиджаке темно-синего цвета и синих джинсах. «Ерунда какая!» — заявила я, опуская глаза. Ненавижу, когда все с легкостью догадываются о моих чувствах. Что было потом? Потом все понеслось очень быстро. Мои отогревшиеся друзья нашли еще знакомых, те оказались знакомыми музыкантов, игравших на сцене... в общем, не прошло и часа, как я пожала руку пианистке. Очень хочется написать о какой-нибудь «искре, пролетевшей между нами» или о «свете, озарившем мою душу». Но я ничего такого не почувствовала. Просто взглянула в твои глаза и забыла дышать. Не говоря уж о том, что забыла разжать руку и отпустить твою. Ты замолчала на полуслове и вопросительно приподняла одну бровь. «Извини, — пробормотала я. — Это все глинтвейн! Никакой координации». — «Бывает», — ответила мне ты, и улыбнулась...

...Музыка смолкла, на сцене загорелся свет. Толпа взревела. По ступенькам на высокую сцену стали подниматься музыканты. И в этот момент на моей талии оказались горячие ладони. «Это я», — нежный шепот щекочет ухо. Я хочу обернуться, но ты прижимаешься сзади и лишаешь меня этой возможности. Ты выше меня, мой затылок упирается в твою ключицу. Ты целуешь меня в макушку, заключаешь меня в кольцо своих рук. Мы договорились, что приедем на концерт порознь и найдем друг друга на танцполе. Что будет дальше — этот вопрос мы не обсуждали. Твои губы на моей шее. Музыка бьет куда-то в самую середину тела, музыканты решили начать выступление со своей самой бодрой композиции. Все вокруг прыгают, танцуют, никому не до кого нет дела. «Что ты делаешь?»- произношу я в пространство, не надеясь, что ты услышишь. «А зачем ты надела такую короткую юбку?» — следует незамедлительный ответ на мой вопрос.

Твоя рука скользит по моему бедру вверх, под юбку. И замирает. Я чувствую, как ты напрягаешься. Внутренне я усмехаюсь — моя провокация удалась на все сто процентов, — но я не могу стоять на ногах и почти сажусь на твое бедро. Обтянутое кожей узких брюк. Невозможная, потрясающая сила заставляет меня выгибаться дугой, запрокидывать руки на твой затылок... мне так хотелось контролировать ситуацию. Быть такой совратительницей-стервой, мне это почти удалось, почти... знаешь, что мне нравится больше всего? Раздразнить тебя, не оборачиваясь, не надев нижнего белья, позволить тебе немного больше, чем обычно, а потом... Потом с ужасом и восхищением наблюдать за пробуждением в тебе темной силы желания, захлебнуться в этих волнах, цепляться за твои плечи. Только и всего.

Наивный взгляд плохо сочетается с мини-юбкой. Ты развернула меня к себе лицом. Ты невероятна. На мгновение забыв о влаге, которая медленно и тягуче течет по моим бедрам (и, боюсь, осталась на черной коже твоих брюк) я проваливаюсь в твои глаза. Серые, синие, сейчас они черны от заполнившего всю радужку зрачка. Твое лицо заострилось, губы дрожат, ты пытаешься улыбнуться... мне немного страшно, но этот страх смешан с потрясающим по силе возбуждением. Я ощущаю себя абсолютно беспомощной в твоих руках. Хочу опустить голову, но ты берешь меня за подбородок. «Ты... хочешь?» — спрашиваешь меня ты. Это так легко читается по губам! — «Да...»- шепчу я. Это хочется кричать, но мой голос мне изменил. «Идем,» — приказываешь ты. Разворачиваешься и вклиниваешься в толпу. Я хватаю тебя за плечи, прижимаюсь к тебе. Мы выходим в холл, а потом на улицу. Охранники удивлены, наверно, ведь концерт только начался. Кровь стучит в висках, я выхватываю отдельные картинки — темное небо, горящие окна домов, твою теплую руку, запах твоих духов, наши шаги в переулке... мы идем к твоей машине. Ты достаешь ключи, открываешь дверь со стороны пассажира. Мы оказываемся так близко. Прежде, чем захлопнуть дверь, ты наклоняешься ко мне, легко проводишь губами по губам. Я тянусь к тебе, но ты отстраняешься. Щелчок замка двери. Я закрываю глаза.

«Пристегни ремень», — говоришь ты и заводишь машину. Твоя рука слегка задевает мои колени, когда ты тянешься к бардачку за картой города... а это мысль, думаю я. Вздыхаю и усаживаюсь поудобнее, расставляю ноги как можно шире, распределяю по бедрам юбку, краем глаза наблюдаю твою реакцию. Ты, конечно, поглощена изучением иероглифов улиц. Кто бы сомневался. Я усмехаюсь.

«Все понятно,» — сообщаешь ты и складываешь карту. Кидаешь ее на заднее сиденье, гасишь свет и мы трогаемся. Надо сказать, резко и быстро. Ты так торопишься... а я люблю наслаждаться поездкой.

Я люблю сидеть рядом с тобой, когда ты ведешь машину. Если бы я только умела рисовать, я бы изобразила твой профиль, твой взгляд, упорный и сосредоточенный, твои пальцы, обнимающие руль так нежно. Ты очень хороший водитель. Вся беда в том, что справа от тебя, там, где по идее, должен сидеть человек, подсказывающий по возможности водителю, куда ехать, потому, что дорога незнакома... расположилась ничего не подозревающая (вроде бы), отвлеченно глядящая в боковое стекло, особа, чьи руки вполне невинно и расслабленно лежат на бедрах... на внутренней части бедер, если быть точной.

Мне не до пейзажей за окном. Я закрываю глаза, мои руки приходят в еле уловимое движение...

Когда кровь стучит в висках и летит по жилам со скоростью твоей машины, когда так горячо и влажно внизу живота, когда я почти не могу дышать...

Резкий визг тормозов, щелчок спинки моего кресла, я опрокинута на спину и не могу пошевелиться. Я попалась. Ты хватаешь мои руки и заводишь их вверх, за голову, на заднем сиденье есть ремни безопасности, к которым ты меня довольно ловко привязываешь... а я и не знала, что у тебя в бардачке, среди таких важных вещей, как карта и фонарик, есть пара наручников. Ты целуешь меня, но нежности в твоих движениях нет. Ты, похоже, здорово раздражена... или возбуждена... или и то и другое. Наверно, это здорово злит, когда ты ведешь машину, а рядом какая-то развратная хулиганка запускает в себя пальцы. Твои движения резки и быстры, ты в момент освобождаешь меня от одежды (если честно, то особо там и не от чего было освобождать). Потом снова целуешь меня так, что у меня теряется дыхание, на губах я чувствую соленый вкус... потом отстраняешься от меня и смотришь... ничего не делаешь. Просто смотришь, очень внимательно. Наверное, такой взгляд у зверей. Например, у волков. Эта мысль проскакивает в моем сознании, а потом все затопляет дикое желание и мольба о том, чтобы ты...

— Чтобы я — что? — оказывается, я что-то шепчу тебе, ты это слышишь, и задаешь мне этот вопрос. Твой голос не похож на человеческий, это скорее низкое хриплое рычание. Но мне не страшно. — Моя девочка хочет, чтобы ее трахнули прямо здесь?

— Да! — мне кажется, я почти кричу, — прошу тебя, пожалуйста...

Танец твоих пальцев во мне... нарастающий ритм, глубже, быстрее... Боль пополам с наслаждением... я знаю, что ты у нас эстет, что для тебя важна красота и подготовленность, ритуальность действий, которая постоянно меняется, конечно, но ты бы предпочла доехать до дома, зажечь свечи, расстелить постель. Но, понимаешь ли, сила моего влечения настолько велика, что мне не справиться с ней без твоей помощи. Извини уж.

Потом ты становишься очень нежной. Обнимаешь меня, целуешь мои запястья, на которых остались следы от наручников. В твоих глазах — вина. Ты не устаешь меня поражать, если честно. Я обнимаю тебя крепко-крепко, чувствую, что ты дрожишь. От возбуждения? Или от того, что по дороге, на обочине которой мы так поспешно остановились, все-таки проносятся машины, и ты боишься, что нас заметят? Очень хочется проверить свою версию и моя рука скользит вниз по твоему животу, я расстегиваю молнию твоих брюк... как же я люблю этот момент, когда мои пальцы проскальзывают вниз, где... боже, так горячо, влажно... «Ты ... что делаешь? — спрашиваешь меня ты, но не отстраняешься. Я вынимаю руку и облизываю свои пальцы. Невероятный твой вкус. Волны возбуждения, улегшиеся было, снова поднимаются во мне. Но теперь мне хочется по-другому. Да, наверное, я эгоистка, но что поделать? «Поехали домой, скорее..»- говоришь мне ты, протягивая юбку. Я делаю вид, что не намерена вообще никуда ехать (хотя в душе я очень хочу именно домой, и не просто домой, а в постель), хватаю тебя совершенно бесстыже... но ты отстраняешься. Застегиваешь молнию, садишься за руль. Смотришь, как я одеваюсь. Я знаю, скольких трудов тебе стоит такое поведение. Внешне ты стараешься быть очень сдержанной и правильной, но внутри тебя бесится зверь. И я очень люблю этого зверя. Мы с ним заодно, и я очень хорошо его понимаю. Но поскольку твои запреты (твои дурацкие, извини, запреты) пока еще сильны, хотя я не знаю, зачем, они действуют. Бедный мой любимый зверь. Я вижу его в твоих глазах очень часто.

Я включаю музыку в машине. Тихая, вкрадчивая мелодия льется из динамиков. Ты улыбаешься, но смотришь на дорогу. В голове моей куча планов на сегодняшнюю ночь. Я смотрю на проносящиеся дома, фонари, и думаю о том, что в глубине души я, наверное, очень развратна. Если сравнивать меня и тебя, то мои эмоции — на поверхности, я не прилагаю никаких усилий для того, чтобы скрывать их. Зачем? Но вот ты... я не всегда могу понять тебя. Твоя музыка очень чувственна, ты на сцене и ты в жизни очень отличаетесь друг от друга. Шизофреническая мысль, но верная по сути своей. И я счастлива тем, что мне дано видеть тебя совершенно другой. Чувственной, свободной, естественной... в постели со мной. Только в постели...И вдруг мне на ум приходит один вопрос, который задала мне одна из подруг, с которыми мы сидели в джаз-кафе, в тот вечер знакомства с тобой. Недавно мы встретились, и она меня спросила о том, любишь ли ты меня. Я понимаю вдруг, что ты ни разу за все это время нашего общения не говорила этих слов. Когда мы говорили о чувствах, ты призналась, что тебе очень тяжело о них говорить. Когда я сказала тебе, что люблю тебя, ответом мне было твое молчание. И поцелуй. И я не знаю, что это был за ответ — это было признание, или ты просто решила увести разговор в сторону. С другой стороны — как можно быть близкими физически, не любя? Я не знаю. Я вообще мало что знаю. Таких отношений, как с тобой, у меня не было ни с кем.

И мне больше всего на свете хочется, чтобы ты произнесла эти слова.

Мы приехали домой. «Что с тобой? — тревожно спрашиваешь ты меня в лифте. Я стою, привалившись спиной к стенке, внезапная слабость навалилась на меня. Я вдруг ощутила на плечах бесконечную тяжесть, а в душе — отчаяние. Ну да, сейчас мы войдем в квартиру, разденемся, ляжем в постель. И ты будешь говорить ... кричать... шептать... но то, что я так хочу услышать, ты никогда мне не скажешь. Если я спрошу об этом, я снова услышу давно знакомый мне текст про то, что так тяжело тебе говорить о любви.

Я молчу и вздыхаю. Ты хмуришься. Похоже, что настроение сегодняшнего вечера неумолимо падает вниз. По крайней мере, у меня. А мы взлетаем на последний этаж и выходим на лестничную площадку. Ты открываешь дверь своим ключом, пропускаешь меня вперед. Захлопываешь дверь и не даешь мне нащупать выключатель. Хватаешь меня так, что мне становится трудно дышать. «Моя девочка, — слышу я твой голос, — только моя...». Я замираю. Мне не хочется отвечать тебе. Я превратилась в статую, предмет, ледяное изваяние...так уж и ледяное? Помимо моей воли мое предательское тело отвечает тебе, губы раскрываются навстречу твоим губам, ... ничего не могу с собой поделать. Нет сил сопротивляться, да и зачем?

Не хочешь говорить о своих чувствах? Уж не потому ли, что их нет? Хорошо, я больше не буду говорить на эту тему. У меня тоже есть гордость... остатки гордости.

Вот такие мысли одолевали меня, пока ты укладывала меня в постель. Делаешь ты это очень нежно, но настойчиво. Я покоряюсь тебе, твоим рукам, губам... но все-таки... какого черта?! Вспыхнувшая во мне злость заставляет опрокинуть тебя на спину и сесть на тебя верхом. Пуговицы твоей белоснежной рубашки летят во все стороны. «Эй, — ошарашено восклицаешь ты, собираясь сказать, видимо, что-то еще, но не успеваешь, потому, что я впиваюсь тебе в грудь. Жадно, быстро перехватываю твои руки и не даю тебе обнять меня. Я и не подозревала в себе столько сил. Ты захлебываешься собственным стоном, я бедрами ощущаю твое напрягшееся тело. Странный вечер сегодня, успеваю подумать я, и потом мой мозг отключается.

Я безумно люблю твою грудь. Я вообще схожу с ума от твоего тела, от его запаха, от кожи, которая молочно светится в темноте. Мне нравится медленно целовать тебя, ощущая, как от каждого моего движения учащается твое дыхание и температура становится все более обжигающей... усмехаюсь от возникшей у меня аналогией с метеорологическим прогнозом — повышение температуры и влажности... влажность... резко просовываю руку под ремень твоих брюк. Черт бы побрал твою любовь ко всем этим мужским прибамбасам! Я тебе никогда не говорила, что мне это не нравится? Произношу это вслух, под жалобный звон пряжки ремня. Ты удивленно смотришь, на большее у тебя не остается ни сил, ни времени, потому, что я сдираю с тебя ненавистные мне сейчас штаны и запускаю свои истосковавшиеся пальцы в твою манящую глубину. Такое ощущение, что их затягивает... ты подаешься мне навстречу. Я целую тебя, недолго, с каким-то почти садистским удовольствием отмечаю, что, после того, как я прервала поцелуй, ты еще тянулась ко мне губами. Нет, девочка моя, у меня совсем другие цели. Противоположные, если можно так выразиться. Я провожу губами по твоей шее, вниз, к ключицам... и все это, не выходя из тебя, чутко отзываясь кончиками пальцев на самую тонкую твою дрожь... боже, как скользко... сдерживаю себя, чтобы не торопиться...

...еще давно, в самом начале наших отношений, когда я не понимала тебя совсем, запутывалась в твоем поведении, в своих догадках о тебе, я придумала спасительный способ (хорошая тавтология... или созвучие?))), чтобы не сойти с ума от непонимания. Я научилась слушать телом твое тело и откликаться на его проявления. Потому, что то, что ты говоришь, думаешь и делаешь — это три разные вещи (возможно, я не права). А тело не врет. И мне очень хорошо с твоим правдивым в отличие от тебя телом. Я не обвиняю тебя. Фрейд со товарищи наверняка все бы объяснил детскими комплексами и воспитанием. Я думаю, ты просто многого о себе не знаешь. А то, что ты принимаешь за знание — не более чем твои собственные заборы и границы, воздвигнутые тобой же.

А я, типа, такая добрая фея, которая призвана в твою жизнь, чтобы расколдовать тебя.

Конечно же, нет.

Просто мне кажется, что я вижу то, что тебе недоступно. Почему — не знаю. И думаю, что нас впереди ждет еще много открытий.

Если у меня или у тебя хватит терпения и любви... Любви... о которой я еще не слышала от тебя...

Я приникаю ртом к низу твоего живота. А ты хватаешь мои бедра, задираешь юбку... через мгновение твой язык во мне... боже, как же я люблю вот так... когда огненные круги наслаждения проходят сквозь нас, смешиваясь, сплетаясь в единый ритм...я еще не была так глубоко...

...ты обнимаешь меня. Все в мире звуки перекрыло наше синхронное загнанное дыхание... лучшая музыка для меня сейчас. Твои объятия так нежны, так расслабленны и в то же время надежны... мне очень нравятся эти минуты, когда мы лежим, обнявшись.

— Я люблю тебя.- вдруг говоришь мне ты. Я подумала, что ослышалась. Но переспросить не решалась, потому, что... ну потому, что... не знаю, почему.

— Правда, — после недолгой паузы подтверждаешь ты. — такие вот дела.

Внезапно становится очень больно в груди, в центре, будто там повернулся осколок льда. От этой боли сами собой потекли слезы, ты это замечаешь и, очень нежно, стираешь их губами с моего лица. Я плачу, и удивляюсь самой себе. Ведь я так хотела услышать хоть раз в жизни от тебя эти слова. Я их слышу, но отчего тогда слезы? Непонятно. «Извини, — бормочу я, уткнувшись в тебя, — я такая истеричка... прости, сейчас пройдет». — «А я завидую тебе, — вдруг отвечаешь ты, — ты можешь так свободно проявлять свои чувства,... я так не могу». — «Почему? — всхлипывая, спрашиваю я, — почему не можешь?».

Я очень хорошо знаю тебя, поэтому ответ, в принципе, меня не удивил. Тебе проще отшутиться, да? Обозвать себя супер-бучом, который (-ая) не плачет никогда. Блин. Как мне надоели эти твои условности. Прижимаю тебя крепче к себе. Вкрадчиво шепчу тебе на ухо еще мокрыми от слез губами, что настоящие супер-пупер-мега бучи (а ты же у нас такая, вне всякого сомнения!) даже не дают прикасаться своей девушке к верхней пуговице рубашки, а они (пуговицы то есть) вон валяются по всей комнате... как же так? Кто мне это объяснит, люди добрые?

Ты смеешься и говоришь, что я права, и что ты сдаешься. Но в глазах твоих — бесовский огонь, и я просто чувствую подвох, надо быть настороже... Как бы то ни было, сегодня я услышала твои слова. Наконец-то. Очень надеюсь услышать их когда-нибудь снова... очень.

Конец.

ФОРУМ УДАЛЁН